Журавли
У мамы с папой была самая веселая работа на свете. Мама работала на молочной кухне, где на карусели катались бутылки с молоком, а банки с творогом выскакивали из автомата. Конечно, мне бы тоже понравилось кататься и выскакивать. Так что маме с работой повезло. Но это еще что! Вот у папы не работа – мечта. Все хотят работать и гулять по лесу. Когда он берет меня в какое-то Управление, то по пути показывает, какие деревья он посадил. Получается, что все. Так что это мои деревья. А в Управлении тоже интересно – там играют в домино. А однажды, пока я ждала папу, подъехала машина, откуда вылез нарядный дядя с лампасами и в фуражке. Фуражка не такая красивая, как у папы, но тоже ничего. Он зашел внутрь, а из машины вышла девчонка и спросила, откуда у меня такие патроны. Я сказала, что патроны у меня от папы, а у него даже ружье есть. – А у моего папы тоже ружье есть и даже пистолет. А твой папа кто? – Мой папа самый главный. И весь лес наш. – Как это самый главный? Мой папа подполковник, и то не самый главный. А твой тогда кто? Генерал? Ха-ха. – А мой главнее генерала. Он елки сажает. – Хи-хи. Ой, елки сажает. Ну насмешила! Что же тут главного? Мой папа командует всей армией. Я расстроилась и буркнула: – Мой тоже может армией командовать. Но у нас мама есть. Мне не понравилось, что кто-то не считает моего папу главным. Когда мы пошли домой, я с укором сказала папе: – Ты не самый главный. Полковник главнее. Папа удивился, потом сказал нехорошее слово, которое мне не разрешают повторять, поэтому приходится уходить в комнату, чтобы высказаться. Он спросил: – А ты думаешь, все должны быть главными? Я подумала и ответила, что все не должны, а папа должен, ведь кто сажает деревья – тот и главный. Вдруг папа замер, поднял палец и шикнул: – Тихо! Слушай. Я ничего не слышала, кроме машин, людей и пилы. Мы долго стояли посреди дороги и, задрав головы, смотрели в небо, но там ничего не было. Минут через пять папа показал рукой на точки в небе и восхищенно прошептал: – Журавли. Видишь?! Журавли летят! Я видела только точки. Но он еще больше меня озадачил, когда спросил: – Слышишь, как кричат? Вот чего не слышала, того не слышала. Машины гудят, вороны каркают. А, да, вроде слышу, как кричат. Нет, это кто-то другой кричит. Журавли же не могут кричать «Ах ты бестолочь бестолковая». Вдруг и я услышала еле слышный писк. Эти точки летели так далеко, что даже если они и кричали, то слышно было только слабое пищание. Но это было удивительное пищание, заглушаемое шумом улицы, которая этого не слышала и не видела. Кто-то, увидев, как мы стоим, задрав головы, тоже посмотрел в небо, но ничего не увидел и, пожав плечами, ушел. А мы слушали прекрасную музыку и смотрели на летящие точки. Я подумала, что это очень красиво, ведь они летят там в небесных просторах так высоко, что, наверное, видно космос, и поют свою песню. А мы, тут, на земле, их увидели и услышали. Дома я спросила маму: – Мама, ты знаешь, кто самый главный? Мама рассеянно ответила: – Не знаю. А кто? Мэр? Я отрицательно покачала головой с очень мудрым видом и сказала: – Наш папа. Наш папа – самый главный. Только он слышит журавлей. В школе на уроке природоведения на вопрос – где живут журавли, я сразу вскочила и воскликнула: – В небе! Они живут в небе! Каждую весну и осень я ждала этого единственного дня, когда вдруг повседневный шум прорежет тоненький, еле уловимый звук, и в небе покажутся движущиеся точки. Каждый раз я останавливалась и слушала их, смотря в небо, приводя в замешательство окружающих. А прибежав домой, спрашивала папу: – Слышал?! Папа улыбался и кивал. Мама переспрашивала: – Кто кого слышал? Мы говорили: – Журавлей. Мама смеялась: – Вы что, в телескоп смотрели? А папа отвечал: – Чтобы увидеть главное, телескоп не нужен.
© Наталья Пряникова
#жизнь
У мамы с папой была самая веселая работа на свете. Мама работала на молочной кухне, где на карусели катались бутылки с молоком, а банки с творогом выскакивали из автомата. Конечно, мне бы тоже понравилось кататься и выскакивать. Так что маме с работой повезло. Но это еще что! Вот у папы не работа – мечта. Все хотят работать и гулять по лесу. Когда он берет меня в какое-то Управление, то по пути показывает, какие деревья он посадил. Получается, что все. Так что это мои деревья. А в Управлении тоже интересно – там играют в домино. А однажды, пока я ждала папу, подъехала машина, откуда вылез нарядный дядя с лампасами и в фуражке. Фуражка не такая красивая, как у папы, но тоже ничего. Он зашел внутрь, а из машины вышла девчонка и спросила, откуда у меня такие патроны. Я сказала, что патроны у меня от папы, а у него даже ружье есть. – А у моего папы тоже ружье есть и даже пистолет. А твой папа кто? – Мой папа самый главный. И весь лес наш. – Как это самый главный? Мой папа подполковник, и то не самый главный. А твой тогда кто? Генерал? Ха-ха. – А мой главнее генерала. Он елки сажает. – Хи-хи. Ой, елки сажает. Ну насмешила! Что же тут главного? Мой папа командует всей армией. Я расстроилась и буркнула: – Мой тоже может армией командовать. Но у нас мама есть. Мне не понравилось, что кто-то не считает моего папу главным. Когда мы пошли домой, я с укором сказала папе: – Ты не самый главный. Полковник главнее. Папа удивился, потом сказал нехорошее слово, которое мне не разрешают повторять, поэтому приходится уходить в комнату, чтобы высказаться. Он спросил: – А ты думаешь, все должны быть главными? Я подумала и ответила, что все не должны, а папа должен, ведь кто сажает деревья – тот и главный. Вдруг папа замер, поднял палец и шикнул: – Тихо! Слушай. Я ничего не слышала, кроме машин, людей и пилы. Мы долго стояли посреди дороги и, задрав головы, смотрели в небо, но там ничего не было. Минут через пять папа показал рукой на точки в небе и восхищенно прошептал: – Журавли. Видишь?! Журавли летят! Я видела только точки. Но он еще больше меня озадачил, когда спросил: – Слышишь, как кричат? Вот чего не слышала, того не слышала. Машины гудят, вороны каркают. А, да, вроде слышу, как кричат. Нет, это кто-то другой кричит. Журавли же не могут кричать «Ах ты бестолочь бестолковая». Вдруг и я услышала еле слышный писк. Эти точки летели так далеко, что даже если они и кричали, то слышно было только слабое пищание. Но это было удивительное пищание, заглушаемое шумом улицы, которая этого не слышала и не видела. Кто-то, увидев, как мы стоим, задрав головы, тоже посмотрел в небо, но ничего не увидел и, пожав плечами, ушел. А мы слушали прекрасную музыку и смотрели на летящие точки. Я подумала, что это очень красиво, ведь они летят там в небесных просторах так высоко, что, наверное, видно космос, и поют свою песню. А мы, тут, на земле, их увидели и услышали. Дома я спросила маму: – Мама, ты знаешь, кто самый главный? Мама рассеянно ответила: – Не знаю. А кто? Мэр? Я отрицательно покачала головой с очень мудрым видом и сказала: – Наш папа. Наш папа – самый главный. Только он слышит журавлей. В школе на уроке природоведения на вопрос – где живут журавли, я сразу вскочила и воскликнула: – В небе! Они живут в небе! Каждую весну и осень я ждала этого единственного дня, когда вдруг повседневный шум прорежет тоненький, еле уловимый звук, и в небе покажутся движущиеся точки. Каждый раз я останавливалась и слушала их, смотря в небо, приводя в замешательство окружающих. А прибежав домой, спрашивала папу: – Слышал?! Папа улыбался и кивал. Мама переспрашивала: – Кто кого слышал? Мы говорили: – Журавлей. Мама смеялась: – Вы что, в телескоп смотрели? А папа отвечал: – Чтобы увидеть главное, телескоп не нужен.
© Наталья Пряникова
#жизнь
Подробнее
8 мес. назад
