ЗНАНИЕ ОТ НАУКИ
«Главная болезнь науки: она склонна игнорировать или, хуже того, отрицать всё то, что не может посчитать, понять или систематизировать», – Артур Шопенгауэр.
Термин «наука» сегодня общепринят как «объективное, достоверное знание, максимально проверенное по содержанию и максимально систематическое по форме».
Но оказывается, под единой вывеской «наука» разместились два совершенно разных предприятия. Одно из них можно назвать наукой-исследованием (чему дано общепринятое определение), а другое – наукой-мировоззрением.
Здесь будет уместно сразу оговориться, что наукой- исследованием занимаются земные люди, исходя из возможностей своего рассудка, привязанного к земле, поэтому многое ещё вовсе недоступно научному обоснованию и доказательству, а стало быть, всё то, что недоступно пониманию и обоснованию рассудком, не означает, будто это относится лишь к несостоятельной теории! А так как на сегодняшний день люди, бодрствующие духом, находятся в меньшинстве, то для оставшегося большинства являются аргументом выводы и доказательства людей науки.
Обратимся к статье В. Н. Тростникова, доцента математики, кандидата философских наук, писателя, ученого, философа:
«Наука-мировоззрение – это так называемая научная картина мира. Считается, что она есть прямой результат науки- исследования. Но это совсем не так, в чем мы скоро и убедимся. Это – совершенно самостоятельная концепция, основанная на трех философских презумпциях, которые условно можно назвать редукционизмом, эволюционизмом и рационализмом. Иногда эти термины употребляются в более широком смысле, и тогда сказанное нами дальше не будет верно, но мы просим читателя помнить, что на протяжении статьи мы будем вкладывать в эти слова тот узкий смысл, который сейчас разъясним.
Редукционизм есть предположение, что низшие формы бытия более реальны, чем высшие его формы, которые могут быть сведены к комбинации низших. Здесь мир уподобляется детскому «конструктору», в котором винтики и стерженьки более значимы, чем собираемые из них сооружения, ибо последние можно снова разобрать, а некоторые из них остаются лишь принципиально возможными, но не реализуются, в то время как стерженьки и винтики суть нечто постоянное и неизменное.
Эволюционизм есть предположение, что сложные формы бытия естественным образом, то есть под действием незыблемых Законов Природы, не ставящих перед собой никаких целей и работающих как автоматы, образовались из исходных простых форм.
Рационализм есть убежденность во всемогуществе человеческого разума, наиболее полным воплощением которого являются математика и логика. Разум способен проникнуть во все тайны природы и поставить обретенные знания на службу человеку, сделав его, таким образом, властелином Вселенной.
Ведь нам с детства внушают, что картина мира, включающая в себя три названных постулата, как раз и основывается на данных научных исследований. Это написано во всех научно-популярных книгах, это утверждают школьные учебники. Но авторами этих изданий являются, как правило, не ученые, а люди совсем другой специализации, которых точнее всего можно обозначить как идеологов. Именно они и создают науку-мировоззрение. При этом они действительно постоянно апеллируют к науке- исследованию. Но как они это делают? Берут то, что им подходит, что можно использовать для защиты их концепции, а остальное либо провозглашают несущественным, либо просто замалчивают. Но даже и то, что берут, трактуют по-своему, иногда очень вольно. А такими методами с помощью науки можно доказать все что угодно. Чтобы это обвинение не было голословным, проиллюстрируем их метод примерами, относящимися к каждому из трех основных компонентов научной картины мира.
Редукционизм был подсказан ньютоновской физикой, которая изображает Вселенную состоящей из «материальных точек», взаимодействующих между собой по имеющим четкое математическое выражение законам. Но в космологии Ньютона предполагалось и существование Бога-Творца, а помимо математических методов он использовал в познавательных целях Священное писание, пытаясь расшифровать пророчества Даниила, и т. п. Все это было отброшено как нелепость, а вот за физику идеологи ухватились обеими руками.
Эволюционизм был подсказан космогонической теорией Лапласа, согласно которой Солнечная система под действием законов сохранения энергии, импульса и момента импульса сама собой образовалась из первичной газовой туманности. Хотя даже эта конкретная модель не была доведена до количественного расчета и так и осталась голой идеей, ее сразу обобщили, преобразовав в некий всеобщий закон автоматического превращения простого в сложное, а затем распространили и на живую природу, чего Лаплас, конечно, и не думал делать.
Рационализм был подсказан программой создания универсального алгоритма вычисления истины Лейбница. Но тот же самый Лейбниц разработал учение о монадах – восходящей последовательности неделимых духовных единиц, каждая из которых управляет определенным фрагментом видимого мира. Однако монадологией Лейбница пренебрегли, а идею чисто логического познания безо всяких дополнительных обоснований или подтверждений приняли за абсолютно верную…
Чувствуете, как ставится вопрос: вы нам только поставляйте материал, а интерпретировать его будем мы сами – вы в это дело не лезьте…
И сейчас мы приподнимем покрывало над материалом науки-исследования и посмотрим, насколько он сегодня соответствует науке-мировоззрению.
Чтобы вывод был надежным, нужно взять те отрасли науки, которые, по единодушному мнению ученых, являются самыми важными и наиболее результативными. Таковыми считаются три отрасли: физика, биология и математика. Что же открылось этим наукам за последние десятилетия?
Физике открылась ложность редукционизма (от лат.: reductio – отодвигание назад, возвращение к прежнему состоянию, это методологическая установка, ориентированная на решение проблемы единства научного знания на основе выработки общего для всех научных дисциплин унифицированного языка, – Авт.). Она полностью его опровергла. Более сильно опровергнуть что-либо просто невозможно. Уже довольно давно выяснилось, что ньютоновская концепция материи неверна, что «материальная точка» есть лишь художественный образ, притом такой, который даже приблизительно не соответствует ничему реальному. (Напомним, долгое время мы утверждали, что Вселенная состоит из «материальных точек», взаимодействующих между собой по имеющим чёткое математическое выражение законам, – Авт.).
Открытая в 1927 году Дэвиссоном и Джермером дифракция электронов показала, что у частиц нет определенных траекторий, а принцип неопределенности Гейзенберга отменил само понятие частицы как объекта, локализованного в пространстве и имеющего определенную скорость. Но это привело к такому взгляду на окружающую действительность, который противоположен прежнему не в каких-то деталях, а в самом своем существе. Речь идет уже не о поправках, а об отмене предыдущей концепции. Такую постановку вопроса нельзя сгладить разговорами о какой-то диалектике или о необходимости синтеза двух точек зрения, ибо, как сказал Фейнман, у нас нет двух миров – квантового и классического, – нам дан один-единственный мир, в котором мы живем, и этот мир квантовый. И если поставить целью дать самую краткую характеристику принципов его устройства, то ею будет слово «антиредукционизм». Начнем с того, что идеальное оказалось реальнее материального. Тут невольно вспоминаются космологические представления индуизма, согласно которым материя есть майя – род иллюзии. Не будем сейчас вдаваться в анализ понятия материи как философской категории, но если говорить о том, что физики называют наблюдаемыми, то индусы, пожалуй, правы. И это не плод каких-то косвенных соображений, которые можно понимать и так, и сяк, на этот счет имеется теорема.
В квантовой физике центральным понятием служит не частица, а пси-функция, которая принципиально не может быть зафиксирована никаким прибором, то есть является невещественной данностью. Но жизнь Вселенной есть именно жизнь пси-функций, а не наблюдаемых (так физики называют то, о чём мы раньше говорили как о материи, – Авт.).
Во-первых, законам природы подчиняются не наблюдаемые, как полагали раньше, а пси-функции; наблюдаемые же управляются пси-функциями, да и то не в строгом, а в статистическом смысле. Все законы природы суть не что иное, как уравнения Шредингера, а они определяют лишь эволюцию пси-функций, материя в них не фигурирует. (Великий физик Эрвин Шрёдингер (Австрия) в 1933 году удостоен Нобелевской премии за создание волновой механики. Он ввёл греческую букву «пси» для обозначения волновой функции, зависящей от координат и времени переменной, которая в определённых ситуациях носит простой колебательный характер. Другими словами, он сделал описание пространства дифференциальным уравнением, им можно описать любую траекторию, процесс, действие. – Авт.)
Во-вторых, Джон фон Нейман доказал математически (как раз в этом и состоит упомянутая только что теорема), что классической модели Вселенной, адекватно описывающей ее экспериментально установленные свойства, существовать не может. Какими бы ухищрениями мы ни пытались свести мир к наглядным понятиям, у нас заведомо ничего не получится. Только признав главной мировой реальностью умозрительное, мы обретаем шанс понять поведение чувственно воспринимаемого. Узлы тех нитей, на которых держится видимое, завязываются и развязываются в невидимом. Идеалисты всегда были убеждены в этом, однако никто из них, даже сам Платон, не могли и мечтать, что когда-нибудь появится столь неопровержимое подтверждение их правоты. Но оно появилось, и теперь то решение основного вопроса философии, на котором нас воспитывали, становится в высшей степени сомнительным.
Любопытно отметить, что пси-функции современной физики очень родственны лейбницевским монадам. По иронии судьбы Лейбниц был прав как раз в том, что идеологи у него отвергли. Дальше мы увидим и другое: в том, что они с восторгом у него заимствовали, он здорово ошибся.
Из квантовой теории с несомненностью вытекает и то, что целое реальнее своих частей. Дело в том, что пси-функция системы всегда адекватнее описывает ее свойства, чем совокупность пси-функций, относящихся к ее частям, взятым по отдельности. При объединении частей в систему вступают в силу совершенно новые законы природы, предсказать которые заранее невозможно. Простейший пример тому – атом. Как бы мы ни изучили свойства электронов и нуклонов порознь, мы никогда не смогли бы предвидеть, что в состоящем из них атоме вступит в силу «запрет Паули», формирующий всю менделеевскую таблицу. Строго говоря, само выражение «атом состоит из электронов и уклонов» неверно, надо было бы сказать иначе: «электроны и нуклоны исчезли, и на их месте появился новый физический объект с новыми свойствами – атом». Так же надо понимать и переход к объемлющим системам в других случаях; скажем, группа атомов может «исчезнуть» и «превратиться» в новую реальность, называемую полупроводником или плазмой, своеобразие которой нельзя извлечь из особенностей атомов.
В общем, чем обширнее фрагмент Вселенной, тем истиннее его пси-функция, то есть для приближения к познанию нужно идти не вниз, как на этом настаивают редукционисты, а, наоборот, вверх; надо не разлагать систему на составные элементы, а изучать ее как часть более обширной системы – в пределе всего сущего. Только в этом предельном случае, который, разумеется, недостижим, нам открылись бы все законы природы и мы получили бы точную модель наблюдаемых. Это было бы то, что называется фоковской универсальной пси-функцией (по имени нашего выдающегося физика В. А. Фока).
Понятно, что написать эту функцию мы не в состоянии, но сам этот принцип сформулирован современной физикой абсолютно недвусмысленно и представляет собой чистейший принцип антиредукционизма» («Новый мир», 1989, № 12).
Таким образом, выводы учёного доказывают, что утверждения, с которыми мы жили последние два (!) века, неверны. Мы говорили, что низшие формы бытия более реальны, чем высшие его формы, которые могут быть сведены к комбинации низших.
В автобиографической книге Наталья Петровна Бехтерева, нейрофизиолог, учёный с мировым именем рассказала, что после смерти мужа (тоже учёного) его призрак приходил к ней днём и высказывал мысли, которыми не успел поделиться при жизни. И всё предсказанное им сбывалось, вплоть до того, что утраченные было важные черновики оказались в том месте, на которое указал призрак. «Что это было – я не знаю», – пишет она.
Профессор Московского государственного университета астрофизик Борис Искаков доказал, что после смерти тела остаются его лептоновая и газовая оболочки. Газовая рассасывается в пространстве, а лептоновая остаётся и продолжает самостоятельное существование. Это – объяснение в терминологии учёных. «Душа вполне реальна и материальна,– убеждён Искаков.– Ведь человек – это всего лишь плотное ядро, вокруг которого циркулируют потоки элементарных частиц – лептонов. Вся совокупность лептоновых оболочек представляет собой холодную биоплазму, в которой содержится вся информация о ядре» (Наука и религия. 2007. № 7. С. 45).
«Главное – заботиться о душе». К такому выводу пришёл исследователь Тибета, за что он, единственный человек из России, получил от буддийского ламы в Лхасе «Тибетскую книгу мёртвых» (Бардо Тхедол) с древним текстом этого знания. Из опыта общения и прочтения этой «Библии Тибета» он пишет: «Наше тело создаётся матерью-Землёй как некий «набор инструментов» для существования прибывающей сюда души в условиях конкретной среды. В «процессе эксплуатации» оно изнашивается. А посему болезни тела – это не что иное, как естественная реакция на взаимодействие с окружающей средой в процессе неизбежного биологического старения. Люди обычно пытаются изо всех сил отсрочить смерть, замедлить старение, продлить жизнь, считая, что другой не будет...».
«Главная болезнь науки: она склонна игнорировать или, хуже того, отрицать всё то, что не может посчитать, понять или систематизировать», – Артур Шопенгауэр.
Термин «наука» сегодня общепринят как «объективное, достоверное знание, максимально проверенное по содержанию и максимально систематическое по форме».
Но оказывается, под единой вывеской «наука» разместились два совершенно разных предприятия. Одно из них можно назвать наукой-исследованием (чему дано общепринятое определение), а другое – наукой-мировоззрением.
Здесь будет уместно сразу оговориться, что наукой- исследованием занимаются земные люди, исходя из возможностей своего рассудка, привязанного к земле, поэтому многое ещё вовсе недоступно научному обоснованию и доказательству, а стало быть, всё то, что недоступно пониманию и обоснованию рассудком, не означает, будто это относится лишь к несостоятельной теории! А так как на сегодняшний день люди, бодрствующие духом, находятся в меньшинстве, то для оставшегося большинства являются аргументом выводы и доказательства людей науки.
Обратимся к статье В. Н. Тростникова, доцента математики, кандидата философских наук, писателя, ученого, философа:
«Наука-мировоззрение – это так называемая научная картина мира. Считается, что она есть прямой результат науки- исследования. Но это совсем не так, в чем мы скоро и убедимся. Это – совершенно самостоятельная концепция, основанная на трех философских презумпциях, которые условно можно назвать редукционизмом, эволюционизмом и рационализмом. Иногда эти термины употребляются в более широком смысле, и тогда сказанное нами дальше не будет верно, но мы просим читателя помнить, что на протяжении статьи мы будем вкладывать в эти слова тот узкий смысл, который сейчас разъясним.
Редукционизм есть предположение, что низшие формы бытия более реальны, чем высшие его формы, которые могут быть сведены к комбинации низших. Здесь мир уподобляется детскому «конструктору», в котором винтики и стерженьки более значимы, чем собираемые из них сооружения, ибо последние можно снова разобрать, а некоторые из них остаются лишь принципиально возможными, но не реализуются, в то время как стерженьки и винтики суть нечто постоянное и неизменное.
Эволюционизм есть предположение, что сложные формы бытия естественным образом, то есть под действием незыблемых Законов Природы, не ставящих перед собой никаких целей и работающих как автоматы, образовались из исходных простых форм.
Рационализм есть убежденность во всемогуществе человеческого разума, наиболее полным воплощением которого являются математика и логика. Разум способен проникнуть во все тайны природы и поставить обретенные знания на службу человеку, сделав его, таким образом, властелином Вселенной.
Ведь нам с детства внушают, что картина мира, включающая в себя три названных постулата, как раз и основывается на данных научных исследований. Это написано во всех научно-популярных книгах, это утверждают школьные учебники. Но авторами этих изданий являются, как правило, не ученые, а люди совсем другой специализации, которых точнее всего можно обозначить как идеологов. Именно они и создают науку-мировоззрение. При этом они действительно постоянно апеллируют к науке- исследованию. Но как они это делают? Берут то, что им подходит, что можно использовать для защиты их концепции, а остальное либо провозглашают несущественным, либо просто замалчивают. Но даже и то, что берут, трактуют по-своему, иногда очень вольно. А такими методами с помощью науки можно доказать все что угодно. Чтобы это обвинение не было голословным, проиллюстрируем их метод примерами, относящимися к каждому из трех основных компонентов научной картины мира.
Редукционизм был подсказан ньютоновской физикой, которая изображает Вселенную состоящей из «материальных точек», взаимодействующих между собой по имеющим четкое математическое выражение законам. Но в космологии Ньютона предполагалось и существование Бога-Творца, а помимо математических методов он использовал в познавательных целях Священное писание, пытаясь расшифровать пророчества Даниила, и т. п. Все это было отброшено как нелепость, а вот за физику идеологи ухватились обеими руками.
Эволюционизм был подсказан космогонической теорией Лапласа, согласно которой Солнечная система под действием законов сохранения энергии, импульса и момента импульса сама собой образовалась из первичной газовой туманности. Хотя даже эта конкретная модель не была доведена до количественного расчета и так и осталась голой идеей, ее сразу обобщили, преобразовав в некий всеобщий закон автоматического превращения простого в сложное, а затем распространили и на живую природу, чего Лаплас, конечно, и не думал делать.
Рационализм был подсказан программой создания универсального алгоритма вычисления истины Лейбница. Но тот же самый Лейбниц разработал учение о монадах – восходящей последовательности неделимых духовных единиц, каждая из которых управляет определенным фрагментом видимого мира. Однако монадологией Лейбница пренебрегли, а идею чисто логического познания безо всяких дополнительных обоснований или подтверждений приняли за абсолютно верную…
Чувствуете, как ставится вопрос: вы нам только поставляйте материал, а интерпретировать его будем мы сами – вы в это дело не лезьте…
И сейчас мы приподнимем покрывало над материалом науки-исследования и посмотрим, насколько он сегодня соответствует науке-мировоззрению.
Чтобы вывод был надежным, нужно взять те отрасли науки, которые, по единодушному мнению ученых, являются самыми важными и наиболее результативными. Таковыми считаются три отрасли: физика, биология и математика. Что же открылось этим наукам за последние десятилетия?
Физике открылась ложность редукционизма (от лат.: reductio – отодвигание назад, возвращение к прежнему состоянию, это методологическая установка, ориентированная на решение проблемы единства научного знания на основе выработки общего для всех научных дисциплин унифицированного языка, – Авт.). Она полностью его опровергла. Более сильно опровергнуть что-либо просто невозможно. Уже довольно давно выяснилось, что ньютоновская концепция материи неверна, что «материальная точка» есть лишь художественный образ, притом такой, который даже приблизительно не соответствует ничему реальному. (Напомним, долгое время мы утверждали, что Вселенная состоит из «материальных точек», взаимодействующих между собой по имеющим чёткое математическое выражение законам, – Авт.).
Открытая в 1927 году Дэвиссоном и Джермером дифракция электронов показала, что у частиц нет определенных траекторий, а принцип неопределенности Гейзенберга отменил само понятие частицы как объекта, локализованного в пространстве и имеющего определенную скорость. Но это привело к такому взгляду на окружающую действительность, который противоположен прежнему не в каких-то деталях, а в самом своем существе. Речь идет уже не о поправках, а об отмене предыдущей концепции. Такую постановку вопроса нельзя сгладить разговорами о какой-то диалектике или о необходимости синтеза двух точек зрения, ибо, как сказал Фейнман, у нас нет двух миров – квантового и классического, – нам дан один-единственный мир, в котором мы живем, и этот мир квантовый. И если поставить целью дать самую краткую характеристику принципов его устройства, то ею будет слово «антиредукционизм». Начнем с того, что идеальное оказалось реальнее материального. Тут невольно вспоминаются космологические представления индуизма, согласно которым материя есть майя – род иллюзии. Не будем сейчас вдаваться в анализ понятия материи как философской категории, но если говорить о том, что физики называют наблюдаемыми, то индусы, пожалуй, правы. И это не плод каких-то косвенных соображений, которые можно понимать и так, и сяк, на этот счет имеется теорема.
В квантовой физике центральным понятием служит не частица, а пси-функция, которая принципиально не может быть зафиксирована никаким прибором, то есть является невещественной данностью. Но жизнь Вселенной есть именно жизнь пси-функций, а не наблюдаемых (так физики называют то, о чём мы раньше говорили как о материи, – Авт.).
Во-первых, законам природы подчиняются не наблюдаемые, как полагали раньше, а пси-функции; наблюдаемые же управляются пси-функциями, да и то не в строгом, а в статистическом смысле. Все законы природы суть не что иное, как уравнения Шредингера, а они определяют лишь эволюцию пси-функций, материя в них не фигурирует. (Великий физик Эрвин Шрёдингер (Австрия) в 1933 году удостоен Нобелевской премии за создание волновой механики. Он ввёл греческую букву «пси» для обозначения волновой функции, зависящей от координат и времени переменной, которая в определённых ситуациях носит простой колебательный характер. Другими словами, он сделал описание пространства дифференциальным уравнением, им можно описать любую траекторию, процесс, действие. – Авт.)
Во-вторых, Джон фон Нейман доказал математически (как раз в этом и состоит упомянутая только что теорема), что классической модели Вселенной, адекватно описывающей ее экспериментально установленные свойства, существовать не может. Какими бы ухищрениями мы ни пытались свести мир к наглядным понятиям, у нас заведомо ничего не получится. Только признав главной мировой реальностью умозрительное, мы обретаем шанс понять поведение чувственно воспринимаемого. Узлы тех нитей, на которых держится видимое, завязываются и развязываются в невидимом. Идеалисты всегда были убеждены в этом, однако никто из них, даже сам Платон, не могли и мечтать, что когда-нибудь появится столь неопровержимое подтверждение их правоты. Но оно появилось, и теперь то решение основного вопроса философии, на котором нас воспитывали, становится в высшей степени сомнительным.
Любопытно отметить, что пси-функции современной физики очень родственны лейбницевским монадам. По иронии судьбы Лейбниц был прав как раз в том, что идеологи у него отвергли. Дальше мы увидим и другое: в том, что они с восторгом у него заимствовали, он здорово ошибся.
Из квантовой теории с несомненностью вытекает и то, что целое реальнее своих частей. Дело в том, что пси-функция системы всегда адекватнее описывает ее свойства, чем совокупность пси-функций, относящихся к ее частям, взятым по отдельности. При объединении частей в систему вступают в силу совершенно новые законы природы, предсказать которые заранее невозможно. Простейший пример тому – атом. Как бы мы ни изучили свойства электронов и нуклонов порознь, мы никогда не смогли бы предвидеть, что в состоящем из них атоме вступит в силу «запрет Паули», формирующий всю менделеевскую таблицу. Строго говоря, само выражение «атом состоит из электронов и уклонов» неверно, надо было бы сказать иначе: «электроны и нуклоны исчезли, и на их месте появился новый физический объект с новыми свойствами – атом». Так же надо понимать и переход к объемлющим системам в других случаях; скажем, группа атомов может «исчезнуть» и «превратиться» в новую реальность, называемую полупроводником или плазмой, своеобразие которой нельзя извлечь из особенностей атомов.
В общем, чем обширнее фрагмент Вселенной, тем истиннее его пси-функция, то есть для приближения к познанию нужно идти не вниз, как на этом настаивают редукционисты, а, наоборот, вверх; надо не разлагать систему на составные элементы, а изучать ее как часть более обширной системы – в пределе всего сущего. Только в этом предельном случае, который, разумеется, недостижим, нам открылись бы все законы природы и мы получили бы точную модель наблюдаемых. Это было бы то, что называется фоковской универсальной пси-функцией (по имени нашего выдающегося физика В. А. Фока).
Понятно, что написать эту функцию мы не в состоянии, но сам этот принцип сформулирован современной физикой абсолютно недвусмысленно и представляет собой чистейший принцип антиредукционизма» («Новый мир», 1989, № 12).
Таким образом, выводы учёного доказывают, что утверждения, с которыми мы жили последние два (!) века, неверны. Мы говорили, что низшие формы бытия более реальны, чем высшие его формы, которые могут быть сведены к комбинации низших.
В автобиографической книге Наталья Петровна Бехтерева, нейрофизиолог, учёный с мировым именем рассказала, что после смерти мужа (тоже учёного) его призрак приходил к ней днём и высказывал мысли, которыми не успел поделиться при жизни. И всё предсказанное им сбывалось, вплоть до того, что утраченные было важные черновики оказались в том месте, на которое указал призрак. «Что это было – я не знаю», – пишет она.
Профессор Московского государственного университета астрофизик Борис Искаков доказал, что после смерти тела остаются его лептоновая и газовая оболочки. Газовая рассасывается в пространстве, а лептоновая остаётся и продолжает самостоятельное существование. Это – объяснение в терминологии учёных. «Душа вполне реальна и материальна,– убеждён Искаков.– Ведь человек – это всего лишь плотное ядро, вокруг которого циркулируют потоки элементарных частиц – лептонов. Вся совокупность лептоновых оболочек представляет собой холодную биоплазму, в которой содержится вся информация о ядре» (Наука и религия. 2007. № 7. С. 45).
«Главное – заботиться о душе». К такому выводу пришёл исследователь Тибета, за что он, единственный человек из России, получил от буддийского ламы в Лхасе «Тибетскую книгу мёртвых» (Бардо Тхедол) с древним текстом этого знания. Из опыта общения и прочтения этой «Библии Тибета» он пишет: «Наше тело создаётся матерью-Землёй как некий «набор инструментов» для существования прибывающей сюда души в условиях конкретной среды. В «процессе эксплуатации» оно изнашивается. А посему болезни тела – это не что иное, как естественная реакция на взаимодействие с окружающей средой в процессе неизбежного биологического старения. Люди обычно пытаются изо всех сил отсрочить смерть, замедлить старение, продлить жизнь, считая, что другой не будет...».
Подробнее
1 год назад
